|
Аполлон Григорьев -
Вверх по Волге
(отрывки из поэмы)
| |
2
Пойду-ка я в публичный сад:
Им славится Самара-град...
Вот Волга-мать передо мною
Катит широкие струи,
И думы ширятся мои,
И над великою рекою
Светлею, крепну я душою.
3
Вот Нижний под моим окном
В великолепии немом
В своих садах зеленых тонет;
Ночь так светла и так тиха,
Что есть для самого греха
Успокоение... А стонет
Вот так же сердце... Если б ты
Одна, мой ангел чистоты,
В больной душе моей царила...
В нее сошла бы благодать,
Ее теперь природа-мать
Радушно бы благословила.
....................................................
....................................................
И Нижний-город предо мной
Напрасно в красоте немой
В своих садах зеленых тонет...
Напрасно ты, ночная тишь,
Душе забвение сулишь...
Душа болит и сердце стонет.
....................................................
....................................................
4
О молодое поколенье!
На Волге, матери святой,
Тебе привет, благословенье
На благородной служенье
Шлет старый друг, наставник твой.
5
Эх! Душно мне... Пойду опять
На Волгу... Там "бурлаки-братья
Под лямкой песню запоют"...
Но тихо... песен их не слышно,
Лишь величаво, вольно, пышно
Струи багряные текут.
Что в них, в струях, скажи мне, дышит?
Что лоно моря так колышет?
Я море видел: убежден,
Что есть у синего у моря
Волненья страсти, счастья, горя,
Хвалебный гимн, глубокий стон...
Привыкли плоть делить мы с духом...
Но тот, кто слышит чутким ухом
Природы пульс... будь жизнью чист
И непорочен он пред богом,
А все же, взявши в смысле строгом,
И он частенько пантеист,
И пантеист весьма во многом.
Дождь ливмя льет... Так холодна
Ночь на реке и так темна,
Дрожь до костей меня пробрала.
Но я... Я рад... Как Лир, готов
Звать на себя я и ветров,
И бури злобу - лишь бы спала
Змея-тоска и не сосала.
Меня знобит, а пароход
Все словно медленней идет,
И в плащ я кутаюсь напрасно.
Но пусть я дрогну, пусть промок
Насквозь я - позабыть не мог
О ней, о ней, моей несчастной.
Надолго ль? Ветер позатих...
Опять я жертва дум своих.
О, неотвязное мученье!
Коробит душу вновь,
И горе это - не любовь,
А хуже, хуже: сожаленье!
1862 |
|
